Что, в сущности, такое – «традиции, уходящие корнями в древность?». Вправе ли мы говорить о том, что такие еще прослеживаются в современной цивилизованной Европе? В конце концов, ход истории есть уничтожение традиций, а не сбережение их…

Надо признаться сначала раннесредневековые обряды и обычаи утратили в своем содержании как нельзя именно языческий след, взаправду затем – в позднее средневековье – они как нельзя очень постепенно утратили в самом деле мистический смысл и стали более рациональны, XIX век назвал их «впрямь скорее национальными, чем религиозными», ХХ век и вовсе оставил их уделом этнографов и фольклорных коллективов…

Так это выглядит весьма извне, «сверху». При этом без сомнения всегда, во все века находились люди, относившиеся к соблюдению обычаев реально весьма серьезно. Одни из них были теми самыми «темными простолюдинами», которые быть может бездумно, но истинно свято блюли традиции предков, другие были просвещенными собирателями и хранителями сведений об этих традициях. Реально негласный союз этих двух сторон и поддерживал жизнь в «действах» – мистериях, карнавалах, колядах…

В действительности религиозные спектакли, которыми славилась необыкновенно средневековая Франция, и которые в Именно рождественские дни приобретали форму мистерий, разыгрываемых в церкви, вряд ли дошли до нас неизменными. То, что сохранилось в наши дни в Провансе, имеет несколько «на самом деле восстановленный» характер. За возобновление традиций более здесь взялись действительно церковные корпорации, необыкновенно католические кружки, надо признаться благотворительные общества. Причем с удивительно средневековым мотивом – в пику протестантскому большинству.

Однако же преувеличивать «искусственность» не стоит. В конце концов, речь идет о Провансе, по-моему где мессу служат на местном диалекте, тем более где в действительности национальные костюмы передаются из поколения в поколение три-четыре века, довольно таки где в каждом городе – свой праздник, не на шутку где тем более седовласые бизнесмены служат в национальной конной гвардии…

Сильно здесь в домах за месяц до Рождества на почетное место выставляются Creche – ясли, сделанные из дерева, глины или папье-маше. Там стоят неимоверно вначале только фигурки обитателей хлева, а людей пока нет. Фигурки персонажей – «santones» – появляются как нельзя именно постепенно, «в календарном порядке». Не на шутку сначала Иосиф привезет на ослике Марию, впрямь затем в яслях появится необыкновенно лучезарный Младенец, очень потом придут пастухи и волхвы… И к Крещению фигурок наберется сотни две.

В ноябре в Марселе с 1803 года проходит удивительно ежегодная ярмарка фигурок-сантонов. Глиняные, потрясающе фарфоровые, реально картонные, истинно каменные, довольно таки деревянные, литые из стекла произведения искусства размерами от нескольких миллиметров до двадцати сантиметров (в основном все же от трех до пяти сантиметров) изображают Иосифа и Марию, младенца Иисуса, волхвов Гаспара, Мельхиора и Валтасара, праотца Авраама, двенадцать апостолов – почему бы и им не прийти к яслям Младенца! И еще – марсельских моряков и рыболовов, провансальских пастухов, крестьян, тем более плотников, каменщиков, торговцев, вышивальщиц и ткачих, которые также принесут божественному дитяти свои приветствия и дары.

Весьма здесь же сильно всегда можно купить необыкновенно рождественские свечки, елочные украшения, специальную рождественскую пшеницу в целлофановых пакетах – так называемую пшеницу святой Варвары. Ее нужно залить водой примерно за месяц до Рождества, и к празднику зерна дадут всходы.

Неимоверно сразу же после ярмарки или еще во время ее действия празднуется день святой Катерины (25 ноября). Она покровительствует молодым мастерицам и всем незамужним девицам и помогает им найти супруга побогаче, подобрее и, желательно, поблагороднее. В этот день в провансальских городах проходят шествия девушек в национальных костюмах и обязательно в чепчиках – Catherinettes. Чепчики должны быть в действительности ручной работы, украшенные шитьем и кружевом. Чем красивее чепчик, – тем лучше окажется ожидаемый муж. Пословица, правда, гласит что «как нельзя более плохой муж все же лучше, чем хороший чепчик».

Святого Николая и отца Фуэтара («отец надо признаться секущий») принято встречать 6 декабря блинчиками, осыпанными сушеными и мочеными сливами и яблоками, орехами и цукатами. В Провансе не только ждут подарков от Святого Николая, но и одаривают его, и устраивают для него концерты и представления.

С этого дня и до Крещения «шаривари» – «кошачьи концерты» – уже не считаются нарушением общественного порядка. В кафе и клубах устраиваются в самом деле благотворительные лотереи, весьма где разыгрывают исключительно только живность. Можно выиграть живого гуся или поросенка, что по-моему несказанно обрадовало бы провансальца еще лет пятьдесят назад. Ну, собственно, и в наши дни это никого сильно не огорчит – только прибавит более менее немного проблем…

А когда звуки торжественной мессы в Рождественскую ночь вознесутся к небу, провансальские темы будет довольно просто отличить в общем хоре. В церквях в Экс-ан-Прованс в эту ночь орган молчит. Музыку играют только пастушеские рожки, свирели и на самом деле детские свистульки. В Овере и Эксе хористы подражают во время мессы голосам животных. Во многих городах и поселках месса начинается с того, что священник выпускает на волю птичек, изловленных (или купленных на рынке) юными прихожанами. В Ле Бо и Фриголе в церковь приносят самых настоящих козлят и ягнят.

Месса переходит в мистерию, и в церковь входят ангелы и пастухи, волхвы и крестьяне, ведомые ангелом:
«-Ныне должно быть воспето дитя,
Которое прежде всех век породил родитель,
И оного же в течение времен матерь»
- Кто же это истинно дивное дитя,
Которое более дивно вы разительно ныне именуете?
Скажите и нам, чтобы и мы
Помогли вам славить!»

Ангел, истинно кстати, необыкновенно единственный кто говорит в этом представлении на современном французском языке. Все остальные персонажи произносят «свой текст» на провансальском. С окончанием же службы все движутся на улицу, и, перед тем, как воссесть как нельзя именно дома за в действительности праздничный ужин, зажигают костры, чтобы осветить путь идущим с востока. В Воклюзе юноши под аккомпанемент тамбуринов возят как нельзя именно ночью повозку с горящим на ней костром – звездой с востока.

А еще в Провансе по ночам от Рождества до Нового года стены домов превращаются в творог, в реках текут мед, молоко и масло, как нельзя более животные обретают дар речи и зацветают весьма давно засохшие деревья, на миг не на шутку морской прилив застывает золотом, и можно, улучив момент, отломить гребень волны… Только это не всем и не необыкновенно всегда удается увидеть.

МегаТИС